БЕЖАТЬ ИЗ МАРКСА?

На днях встретил давнего товарища. Лет сорок знакомы. И он меня ошарашил заявлением: «Бежать надо из Маркса! Больше терпения нету!»
Во как! Мужику под семьдесят. Скоро в направлении Бородаевки путь придется держать, а он в «бега» собрался. Круто, однако, что – то его задело.
— Мне никогда не было так стыдно и противно, как сейчас. За жизнь повидал больше двадцати руководителей района. Всякое было. И вот только сейчас у некоторых хочется спросить: а не теряли ли они совесть и не находили ли наручники?
По юности мне приходилось встречаться с Иваном Петровичем Кузнецовым, Юрием Васильевичем Рощиным, братьями Черкасовыми, Мещеряковым, Гостевым… Мужики слова, чести, трудовой доблести, не побоюсь даже так сказать. Нам спуску не давали, но и себя не жалели.
А потом был Николай Жевак. Вот когда район бурлил, степь, как сильная и неукротимая лошадь, на дыбы вставала. Мы на второе место в СССР по мелиорации вышли, дома благоустроенные в селах появились с газом. То, что мы строили, сегодня рушится, или бросается за ненадобностью. А теперь, вчера и сегодня, погубили степь. А все остальное держится на том, что мы построили 40-50 лет назад.
Как мы строили? В первую очередь думали о том, где человеку жить, чем он будет дома отапливать, как ему в жилище воду подать, причем, качественную. Чтобы в поселке были и школа, и клуб, и детский сад, и ФАП. Разве можно без всего этого человеку в степи прожить? Куда все делось, часто задаю себе вопрос?
Сейчас я живу на проспекте Строителей. Хорошо ещё на втором этаже. Но и туда порой вода не доходит. А если где – то порыв происходит, то неделю из крана «какао» капает. Внизу автомат стоит, у него, автомата, воду покупаем. Если бы мне сорок лет назад кто – то сказал, что я буду жить на Великой Волге, и буду покупать воду, то я бы этого человека прибил.
В то время появилась целая плеяда молодых руководителей новой формации. Им тогда еще и тридцати не было. Он встали в руководстве новых совхозов, сельских советов, различных организаций. Пример тому, Сырем Байзульдинов. В конце семидесятых он заявил о себе, как талантливый руководитель, сохранив талант на полвека. Тогда ему было всего тридцать лет.
Многие затем руководителей района повстречалось на пути. С ними много спорили, ругались: с Косыревым, Цыганком, Рогулевым и другими. В конце концов, находили какое – то взаимопонимание и не было личных обид, унижений, тем более, преследований. Что можно наблюдать сегодня.
О кадрах надо сказать особо. Такого унижения для района я ещё не видел. Где это было видано, чтобы из Ровного по сути дела, деревни, в город Маркс перебирался специалист для курирования социальных вопросов – культуру, медицину и образование. Что может решить, как может этот человек работать в наших марксовских условиях? Зачем, спрашивается, унижать наших специалистов, а большей степени наших учителей, врачей, работников культуры?
Или первый зам Романова некто Байрак. Ни разу её не видел, только на фото. Она Романовым из Степного призвана решать в районе кадровую политику? Как, скажите? Кого она знает, что понимает в специфических кадрах района? На этой должности должен быть авторитетный человек, тонко знающий каждого жителя района, каждого специалиста. А такие у нас в Марксе есть, не чета приезжим.
А экономику района призвана решать жительница Энгельса, а информационную политику вообще неизвестно кто и откуда взявшийся человек. Как они районом руководят, или живут только для себя?
Устал я от всего этого. Идёшь по городу – воняет, то там, то здесь возле мусорных площадок свалки, которые неделями не вывозят, постоянно порывы в сетях. Опять повторюсь, никогда у нас такого не было. Даже при предыдущих главах. В шесть утра у эстакады нашего дома стоял КамАЗ, подавал сигнал. Все бежали выносить мусор. Ни одной бумажки во дворе не было и попробуй только кто – нибудь брось хоть килограмм мусора возле эстакады – соседи тут же прибьют и не надо никуда жаловаться.
У меня двое детей. Дочь живёт в Марксе, сын – в Саратове. По правде, это я дочери советую бежать из Маркса, а сыну из Саратова. Мы же видим, что жизнь в области не улучшается. На хрена мне нужна Хлебная пристань или эта новая площадь, если у меня под окнами мусорная площадка воняет, а в кране неделю нет воды? Мы на лавочке перед домом сидим и обсуждаем эту тему. Ни одного человека не встречал, чтобы похвалил какие – то нынешние проекты. В адрес администрации – одни матерные слова, хлесткие, запоминающиеся. Говорят, что так отмывают бюджетные деньги. И про Фаину Раневскую часто вспоминаем, как она говорила: зачем чинить фасад, если канализация прохудилась?
Я участвовал в той компании, когда Николая Жевака изгоняли. Сильнейший был руководитель, нынешние годны были бы в то время по их опыту и разуму разве коровам хвосты крутить или на вахте стоять в проходной. На большее они не способны, а им доверяют районами, областью руководить. А о депутатах даже говорить постыдно. Нет ни одного, про которого я бы сказал – вот он с народом.
Но и с Жеваком, когда он стал с народом, со специалистами, с коммунистами не по – человечески обращаться, запросто расправились. Собрали конференцию, бюро и попросили на выход. Но уважения он, как наш руководитель, не потерял. Мы с ним на эту тему беседовали. Он посмеивался и говорил, что ни на кого ни в обиде, но придут другие времена, другие люди, о которых стыдно будет говорить.