ЗАПИСКИ ИЗ СУМАСШЕДШЕЙ АДМИНИСТРАЦИИ : продолжение

ПРИДУРОК

Осень. 21 октября. Понедельник. Возвращаюсь домой после месяца разлуки со своими родными, милым моему сердцу домом, ласковым, с детскими повадками котом Марсиком.
Возвращаюсь домой на лодке через Волгу. Объездная дорогам больше, чем на сто пятьдесят километров. А здесь – час пути на лодке, и дома. И финансов, посчитал, потрачу в четыре раза меньше.
Лодка идет хорошо, рассекая своим острым носом воду. Волн от лодки почти нет. Они существуют сами по себе, от природы и с необъяснимой силой несутся навстречу лодке. Капли воды попадают на лицо и обжигают лицо холодом. Почувствовав холод, жалко стало, что прошло лето, вспомнил, что за время теплого сезона искупался в Волге всего два раза.
Изрядно замерзнув, наконец – то дошли на лодке до берега. Странный этот перевозчик. Я с ним рассчитываюсь, даю ему пятидесятирублевую купюру, а он мне говорит «спасибо». Это я должен его благодарить, что в такую погоду, когда нет пассажиров, он продолжает совершать нелегкие рейсы. Я его тоже благодарю. А этот высокий, стройный мужчина с легкой, почти детской грустью в глазах, неловко говорит: «Ничего. Ничего.»
Поднимаюсь по крутой лестнице к селу. Ступеньки скользкие, можно упасть. Вспоминаю, что сегодня на работу должен выйти глава администрации района. Балбес, он в этом году он в этом году отдыхает не то третий, не то четвертый раз. Надо узнать у кого – нибудь, вышел ли он на работу. У меня к нему есть разговор.
Навстречу идет мужчина, средней полноты и среднего роста. Ему сейчас под пятьдесят и он работает где – то в культуре. Поздоровались.
— Алексей Иванович, — спрашиваю у него, — придурок на работу вышел?
— Вышел, — уверенно отвечает Алексей Иванович, — час назад друга видел, он в администрации работает. Собрал глава всех с утра и два часа говорил, о чем – никто не понял. Верно ты сказал – придурок он.
Иду дальше. Теперь мне повстречалась знакомая, молодая женщина. Ей чуть больше тридцати и мне всегда казалось, что она очень хочет выйти замуж. Она своеобразно красива и умна. Но не везет ей с женихами больше десяти лет.
— Евгения Ивановна, — тоже обращаюсь к ней. – Скажи, пожалуйста, придурок на работу вышел?
— Ты же знаешь, что я в администрации работаю? – добрым, еще не потрескавшимся от одинокой жизни голосом ответила Евгения Ивановна. – Моя начальница к нему на планерку ходила. Два часа он проводил эти дурацкие посиделки. Моя начальница от злости зеленая пришла. – Евгения Ивановна пошла дальше, плавно покачивая круглыми бедрами. По времени она спешила на работу после обеда.
И тут мне в голову пришла бешенная мысль: « Я двоим встречным, первым попавшимся на пути людям, задал один и тот же вопрос – вышел ли на работу придурок? Оба ответили положительно. Но ни один из них не спросил меня – о ком я веду речь. Это было слишком странно».
Навстречу шла еще одна женщина, чуть больше ста пятидесяти сантиметров, с невинными голубыми глазами. Она закончила университет, и жила в этом селе года три или четыре.
— Ты не подскажешь мне, — обратился я к ней, — Не объяснишь поведение людей. Встречаются мне двое, сначала мужчина, а потом женщина, задаю им один и тот же вопрос: «Придурок на работу вышел?». Они, как сговорившись, отвечают положительно. При этом ни тот, ни другой не спросили, о ком я веду речь.
— Что с них возьмешь, — подернула плечами Елена Петровна, — деревенских, — и пошла дальше. Видимо тоже спешила на работу. Все же, когда учительница прошла метров десять, я ее остановил.
— Елена Петровна, ну ты – то хоть мне скажи – придурок на работу вышел?
Она остановилась, обернулась ко мне и как – то презрительно бросила: «Откуда я знаю. Я ведь в администрации не работаю».