ЛЕГЕНДЫ САЛИМЖАНА ГАЙСИНА

ЛЕГЕНДЫ САЛИМЖАНА ГАЙСИНА
Хотелось новую публикацию начать с легенды о пришествии в балаковские земли старообрядцев. Есть она – «От ветки до Балаково». Но решили начать с чуда, с Иргизского монастыря. На фоне сегодняшней катастрофы с рождением детей, она очень актуальна. Следующая легенда – о старообрядцах! Но возрождается жизнь с веры в добро, в справедливость, во все, чем жив человек. ПОймут ли это властвующие ныне? Чем и живем, не назло, а вопреки врагам.
А настоятель монастыря отец Иоан, умнейший и великолепный человек, философ, неуемный в видении мира, не смотря на явный замысел и характер художественного произведения, сказал автору легенды: «А в жизни так и было»! Он был первым читателем этой легенды в рукописи. Значит, так и было!
ЧУДО ИРГИЗСКОГО МОНАСТЫРЯ
Холодный ночной дождь долго и нудно бил по железной крыше. Ветер то стихал, то снова усиливал свои порывы. Где-то послышался треск не выдержавшего и рухнувшего на землю дерева. Потом все неожиданно стихло, наступила звенящая тишина. В ночи послышался шелест крыльев, это стая уток почему-то в ночное время совершила путешествие и нашла очередное пристанище на Иргизе. Опять стало тихо.
Анастасия проснулась в этой прозрачной ночной тишине, посмотрела в потолок. Было темно, и она ничего не увидела, но знала, что там есть потолок. Затем крыша и дальше бесконечная вечность. Рядом лежал и безмятежно спал ее муж Иван. Он спал в своей привычной позе, лежа на животе и положив свою сильную жилистую руку на Настино бедро. Иногда ей становилось невыносимо жарко, и она отодвигалась от Ивана. Но он, не сознавая и не просыпаясь, притягивал ее вновь к себе и чуть слышно похрапывал. Храп его, еле слышный, с присвистом, никогда не мешал ей спать легко и тоже безмятежно. Так она
спала в счастливом сне каждую ночь почти шесть лет. Днем работала, ходила на природу с мужем, где восхищалась тюльпановым полем, вечером кормила мужа, любила его и, вконец уставшая, засыпала, обнятая рукой мужа, безмятежно и счастливо.
Но в последнее время Настя все чаще просыпалась ночью и хорошо знала причину своего беспокойства. Она об этом никому не говорила, да и муж, любивший ее с ученической парты, каждый раз засыпал легко‚ а утром, проснувшись, быстро умывался, почти на ход перекусывал бежал на работу. Только однажды он проявил беспокойство.
— Настенька, — тревожно спросил Иван, — Что с тобой? Плохо спала? У тебя круги под глазами!
Настя легко прижалась к его широкой груди, на мгновение замерла, отодвинулась, притянула его кучеряву голову к себе и нежно поцеловала:
_У нас все хорошо!
И он успокоился.
Она тоже приводила себя в порядок и шла в сельский магазин, где трудилась продавцом. Приходили люди, Настя отпускала им товары. Она всегда была весела и приветлива. Но только до обеда. К обеду заканчивались занятия в школе и к ней в маленький магазинчик заглядывали детишки. Вот тогда-то у нее менялось настроение. Сначала она не могла понять, почему это происходило. Но однажды в магазин пришла молодая девушка с младенцем на руках. Это была дочь соседей Ирина. Ирина жила в Саратове, училась в профессионально-педагогическом колледже имени Гагарина. Девочка была хорошая, умница, но не повезло в личной жизни. Она забеременела, парень ее бросил, а вот родители не разрешили избавиться от ребенка, поддержали дочь в трудную минуту и вернули домой. Настя видела радость материнства Ирины и вдруг неожиданно поняла, что завидует ей. Она же в течении всех шести лет не могла забеременеть и сначала не придавала этому никакого внимания, радовалась жизни и каждому счастливому моменту, каждой минутке, проведенной с мужем. И тут ей захотелось тоже почувствовать радость материнства, увидеть новый блеск в своих же глазах, вдохнуть щемящий запах ребенка, который иногда ее будоражил, когда Ирина приходила с младенцем в магазин. А как должен был радоваться ее Иван?!
Этого она даже ни описать, ни представить не могла.
Как-то раз она все рассказала Ивану, прижалась к нему, расплакалась. Он пожалел ее, успокоил и на второй день отправил Настю в город, в Балаково, к врачам. Те ничего плохого не нашли, просто посоветовали отдохнуть, съездить куда-нибудь вдвоем с мужем. Они уже в какие-то народные приметы стали верить, занимались любовью исключительно при восходящей луне. Но все было напрасно.
Иван как-то проснулся очень рано. Он вышел во двор со своего дома. Легкий, но теплый ветерок нес со стороны степи полынный запах. Он приятно шекотал нос, перебивая все другие запахи деревенской жизни. Неожиданно со стороны заброшенного мужского монастыря раздался стук топора. Невидимый человек что-то мастерил, это было понятно по своеобразному стуку топора, это не дрова рубили. Иван удивился, но не придал случившемуся большого значения, зашел в дом, прилег рядом с женой, не забыл положить свою сильную руку на ее гладкое, теплое и родное бедро. В этот день был выходной.
Они проснулись очень поздно. Настя быстро приготовила немудреный завтрак, покормила Ивана. Иван, медленно пережевывая пищу, рассказал жене об утреннем открытии.
— А давай, Ваня, сходим в монастырь, — вдруг предложила Настя. — Может, что-нибудь новое увидим.
— А давай! — засмеялся Иван. — Я все равно хотел сегодня отдохнуть, —- Иван допил чашечку молока, похлопал себя по животу, вновь озорно засмеялся. — Я в поход готов.
Настя тоже засмеялась, ушла в спальню переодеваться.
Она вышла из спальни красивая, сосредоточенная, но счастливая. Чуть округленное лицо обрамлял цветастый платочек, в котором преобладали зеленые и красные цвета. Голубые глаза светились каким-то непонятным светом, в глубине которых затаилась искренняя надежда.
— А ты у меня красивая! — подошел к Насте Иван и поцеловал нежно-нежно, как в годы их невинных встреч в юности. У Насти по всему телу пробежала дрожь, неясная, но такая истомная и радостная, что она покрылась румянцем во впадинках на щеках.
— Да ладно, пошли уж! — отстранилась Настя от Ивана.
Они вышли со двора. Они шли, держались за руки, и почему-то немного смущались, видя взгляды соседей. Подошла соседская собачка, потерлась у ног молодых людей, мешая им продолжить путь. Иван засмеялся, взял собачку на руки, повернул ее мордочкой к соседскому дому, поставил на лапы и легонько толкнул. Собачка сделала несколько упрямых шажков, вновь развернулась к молодым, но не стала к ним подходить, а просто пару раз тявкнула. Теперь Иван и Настя засмеялись вдвоем и легко пошли дальше. Чем ближе они подходили к монастырю, тем тревожнее, но сладостнее становилась на душе у Насти. Неожиданно молодая женщина остановилась, обернулась назад.
— Ты хочешь вернуться? — спросил Иван.
— Нет, что ты! — испуганно возразила Настя. — Просто запыхалась, вот переведу дыхание, и дальше пойдем.
Они подошли к монастырю, не решаясь войти в его двор. Но настоятель монастыря Виссарион, увидев незнакомцев, сам вышел им навстречу через разрушенные десятилетиями ограждения храма.
— Что ищете, дети мои? — баском спросил монах. — Не хотите ли храм осмотреть? — и, не дослушав молодых, развернулся и вновь вернулся во двор монастыря. Он даже не оглядывался, как бы зная, что молодые люди идут за ним следом. Во дворе было тихо и миротворно, тихо и чуть слышно пролетела ворона, даже не издав звука. Пробежал легкий ветерок по кронам близлежащих деревьев.
Монах провел молодых людей по двору когда-то бывшего величавого Иргизского мужского монастыря. Неторопливо он рассказывал о том, как здесь несколько сот лет жили монахи числом до шестисот, они занимались натуральным хозяйством, выращивали хлеб, держали птицу, пасли скот, а в Иргизе ловили рыбу. Жили скромно, дружно и никогда не жаловались на тяготы жизни. А сейчас здесь все порушено, и сколько сил и средств надо,
чтобы все восстановить заново.
Они подошли в краю обрыва, где уже обосновалась светленькая часовня. За ней виднелось потемневшее озеро.
— А вот тут, — монах спустился по полуразрушенным ступенькам вниз, — раньше располагался колодец, из него черпали чистейшую воду, которая божьим промыслом приобрела целебные свойства.
— Вот никак,- сокрушался монах, — руки не дойдут до того, чтобы к колодцу новый сруб поставить, да и сам он уже давно захламлен. Сколько людей можно было бы этой целебной водицей излечить.
Тут Настя посмотрела на Ивана, и он ее понял даже без единого звука. В глазах заиграли непонятные искры, как в юности помутнело в голове. Дальше они даже не слышали, о чем говорил монах, взялись за руки и пошли домой.
Рано утром Иван, даже не позавтракав, взял топор, пилу, другой плотницкий инструмент и направился к монастырю. Настоятель монастыря Виссарион, тоже проснувшийся очень рано, даже не удивился приходу Ивана. Лишь спросил: «Ты колодец пришел чинить?» Услышав утвердительный ответ, добавил, что в столярной мастерской, что на входе в монастырь, есть очень много строительного материала, на днях спонсоры привезли. Иван молча
кивнул головой и пошел к месту расположения колодца.
Легкого прикосновения Ивана к срубу было достаточно, чтобы он тут же развалился в хлам. Пришлось заново готовить постамент под сруб, пилить бревна, ровненько выкладывать их. Тут подошел монах и остановил Ивана.
— Давай, Иван, — сказал настоятель монастыря Виссарион, — будем считать, что заново строишь колодец.
— Да мне все равно, — ровно ответил Иван. — Лишь бы вода целебная появилась.
— Да я тоже про это говорю, — подтвердил Виссарион. — Только любую работу надо начинать с молитвой. Вот мы с тобой и будем считать, что копаем новый колодец, и поэтому я прочту Молитву, — и, не слушая ни согласия, ни возражения Ивана, он запел ровным и красивым голосом.
— Господи, Боже наш, Вседержителю и Всесильне, творяй вся и претворяй, точию еже хотети: иже в непроходных проход обретаяй неизреченною и непостижимою мудростию: иже от сухаго камене водным подавый тещи протоком, и жаждущыя люди твоя насытивый. Сам и ныне, Владыко всех, услыши моление нас недостойных рабов Твоих, и даруй нам воду на сем месте, сладку и вкусу, довольну убо к потребе, невредительную же ко приятию: яко да и в сем славим пресвятое и великолепое имя Твое, Отца, и Сына, и Святаго Духа ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
— А теперь продолжай свою работу, она принесет тебе успех, — и настоятель ушел по своим делам.
Несколько дней приходил Иван в монастырь, без передыху опускался в колодец, что-то мастерил. В один из дней он пришел в монастырь с супругой. В руках у него была длинная веревка с привязанным к ней ведром. Сам он спустился в колодец, а Настя вытаскивала из глубины сначала ведра с глиной и песком, потом пошла рыжеватая вода.
— Это верховка, — неожиданно появился монах. — Она не пригодна для питья. Но она быстро закончится, — перекрестился и сказал: —Молодец, Иван, осталось совсем немного.
В этот день молодые всю работу не осилили. Но их укрепили слова настоятеля, и на другой день они пришли с восходом солнца и продолжили работу. Вот пройдена и грунтовая вода, а спустя некоторое время Настя достала ведро с водой, которая зеркалом заблестела на солнце, даже рябь побежала по краям ведра.
— Вот это настоящая артезианская, а по-нашему — целительная водичка, — Настя хотела зачерпнуть ладошкой воды и попить, но настоятель Виссарион остановил ее, к этому времени из колодца вылез Иван.
Настоятель спел еще одну молитву: «Зиждителю вод и содетелю всех, Господи Боже Вседержителю, вся сотворивый и претворяй, Ты Сам освяти воду сию: посли на ню святую Твою силу, на всяку сопротивну детель и даждь всем приемлиющим от нея, пития ради, или умовения ради, здравия души и телу, на изменение всякие страсти, и всякага недуга: яко да будет исцеления вода и покоя всем прикасающимся к ней и приемлющим ю. Яко Тебе подобает всякая слава, честь и поклонение, Отцу, и Сыну, и Святаму Духу ныне, и присно, и во веки веков. АМИНЬ).
— Вот теперь, дочка, испей водички, и все недуги покинут тебя.
Настя прямо ладошками черпала воду, пила ее и никак не могла напиться. А Иван подошел к ведру, перекрестился и все его содержимое вылил прям себе на голову.
— Хорошо — то как! — закричал Иван.
На улице стало еще светлее и теплее, солнце взошло в зенит.
— Спасибо, дети, — поклонился настоятель молодым людям. — Ступайте с Богом, живите долго и счастливо. Детей оберегайте!
Настя вышла за ворота монастыря, прислонилась к груди Ивана и заплакала.
— Он разве не знает, что у нас нет детей.
— Настоятель, — ответил помудревший Иван, — знает все. Пойдем домой, не плачь. Все у нас будет хорошо.
…Ровно через девять месяцев Настя родила девочку. Еще через год — мальчика. А всего у них сейчас шестеро детей. Иногда они всей семьей приезжают сюда, так как сменили место жительства. А здесь все уже изменилось, появились новые постройки, различная живность, заработал столярный цех. И людей стало приезжать все больше и больше. И все обязательно пьют целительную воду из знаменитого колодца. Попив водички, люди обязательно становятся добрее, радостнее. И обязательно счастливее.
Село Криволучье,
P.S. Иуды из Саратовской областной думы в своих «черных» чатах» пишут, что автор этой легенды десятилетиями(!) разрушает страну!!!