ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЕКАТЕРИНЕНШТАДТ

В начале 80-х прошлого века в Марксе появилась информация, что в одном из сел района увидели Снежного Человека. Начали его искать по полям и фермам. Тогда было модно говорить о Снежном Человеке — его как — будто видели на Кавказе, Сибири, на Алтайских горах. Вот и до Маркса «сенсация» докатилась.
Конечно, Снежного Человека не нашли. Но у меня повиялась новая легенда о нем. Вот она!

СКАЗ   О  С Н Е Ж Н О М      Ч Е Л О В Е К Е
Холодный ветер резко бил в ставни. Где-то хрустнула крупная ветка и с шумом упала на землю. Так продолжалось всю долгую зимнюю ночь. Только к утру все успокоилось, стих ветер. Снега не было, его с места на место переместил ветер, завалив огромными сугробами двери и ворота.
Лида всю ночь не спала. В эту ночь она легла отдельно от мужа на диван в большой комнате. С Александром она прожила уже двадцать семь лет, и почти всю эту жизнь они проводили в одной постели. Правда, когда Александр, ее муж, изрядно выпьет, она  старалась уложить его на диван. Пьяный, он храпел, разговаривал, иногда начинал петь песни. Утром Александр ничего не помнил и, шутя, говорил, что родные его разыгрывают.
Последние три года они спали отдельно. Лиде казалось, что она задыхается в постели рядом с мужем. Александр сначала сердился, но потом привык. Иногда с утра он чувствовал прилив сил, возбуждался и тогда прибегал к Лиде на диван. После бани по субботам и она старалась примоститься на кровать рядом с Александром. Он опять же шутил, старался столкнуть ее с кровать, а потом, немного побаловавшись, довольные, засыпали.
Лида проклинала сегодняшнюю нелегкую жизнь, хотя другой и не представляла. Почти тридцать лет она бегала на ферму, кормила и поила коров, ухаживала за ними, доила буренок. Однажды она посчитала, сколько молока она надоила за эти годы и ужаснулась. Выходила, что она надоила за весь период один миллион  шестьсот восемьдесят семь тысяч пятьсот литров молока. Это одна тысяча шестьсот восемьдесят семь тонн. Она сидела, долго считала, а когда увидела цифры, то тут же заплакала. Подошел муж Александр, начал успокаивать. Но что ей его жалость, он ведь даже не понимал, над чем она плачет. Потом она сказала ему, почему льет бабьи слезы. Саша сначала посмеялся, а потом глубоко задумался. Мужики тоже жили тяжело, очень часто пили. Денег постоянно не хватало, работы подходящей не было, а тем, кто работал в колхозе, давно не платили. И они старались друг другу перепродавать что-нибудь. Правда, живность не трогали. Дорого они ценили живность. Ухаживать за коровой, свиньями с каждым годом  становилось все труднее. Все мужики уже постарели, корм для скотины стало трудней добывать. Но все же Лида замечала, что иногда из сарая пропадал один или два мешка комбикорма. Александр, видимо, побаловался, продал за самогон дорогой корм. Теперь Лиде придется дней десять опять воровать на ферме потихонечку по два-три килограмма за дойку. Она сильно ругалась на мужа, но потом успокаивалась и жалела мужа, зная, что у того одна радость сейчас в жизни — вечером телевизор, а в иные дни пьянка до потери сознания. Правда, болел Александр с похмелья шибко, просил Лиду дать  опохмелиться. Она долго его дразнила, но потом все же вытаскивала из места, известного только ей, бутылочку самогона, наливала крутой стакан и подавала Александру играючи, с поклоном. Он выпивал без закуски и шел во двор работать. Он не ходил домой даже на обед — злился сам на себя. Но потом злость проходила, и приходил аппетит — крепкий, почти на час еды. Он становился,  как прежде, веселым и присаживался на диван напротив телевизора.
Лида, не глядя на часы, точно определила, что пора  на работу. Она быстро оделась, плотную телогрейку обвязала пояском от халата и направилась к двери. Откинула крючок, но открыть дверь не смогла. Сразу же догадалась, что дверь завалило снегом. Она несколько раз попыталась рывком открыть дверь, но сделать этого не удавалось. Проснулся Александр. Он включил свет и вышел в сени. Тоже толкнулся в дверь, которая еле-еле поддалась, разве что на полтора сантиметра. Он отходил назад, резко бросался на дверь и сдвигал ее все дальше. Наконец он протиснулся в проем двери, вышел на улицу, начал руками и ногами отбрасывать снег. Он еще не слежался и легко поддавался и через некоторое время Александр открыл дверь.
— Иди на работу, — Сказал Александр,- Я потом, как станет светло, все уберу. Сейчас ведь ни черта не видно.
— Ты не проспи. — Пошутила Лида.- Утро быстро наступает, а ночь еще не ушла.
Лида вышла со двора и направилась в сторону фермы. К ней можно было добраться, перейдя через быструю, но маленькую и незамерзающую зимой речку. Лида наклонилась чуть вперед, одной рукой прижала воротник телогрейки к горлу. Так и шла вперед торопливым шагом.
Вот и ферма. На входе ее на чуть покосившемся столбе горел одинокий большой фонарь. На ферме сейчас тяжело работать. Часто отключают электроэнергию, и председатель колхоза откровенно матом ругает при доярках главного рыжего энергетика страны. Доярки тоже злились, но от этого жизнь не становилась лучше, а коров все — равно доить надо.
Лида рывком открыла тяжелые ворота коровника. Сразу же пахнуло кислым силосом и навозом. И хотя Лида с детства привыкла к этому запаху, он все — равно как — то будоражил нутро женщины. Почувствовав его, она обычно останавливалась, глубоко вздыхала и шла на свое рабочее место. И тут она остановилась, собралась вдохнуть этот родной запах, как услышала стон. Он доносился из тамбура коровника. Она подумала, что, наверное, с вечера кто — то из скотников изрядно напился и остался тут на всю ночь, а за ночь, конечно, замерз до полусмерти. Она, немного испугавшись, зашла в тамбур и тут же выбежала на улицу. То, что она увидела, ее очень испугало. На земляном полу в тамбуре лежало животное, которого Лида никогда не видела. Больше всего оно напоминало огромную обезьяну. Но и обезьян Лида видела только в кино да по телевизору.
Немного успокоившись, Лида вновь вернулась в тамбур. Все — таки она была смелой женщиной и не раз попадала в критические ситуации и выходила из них с достоинством. Еще свежо в ее памяти, как в прошлом году летом разбуянился колхозный бык Антон, которого боялась вся деревня. Председатель колхоза давно грозился зарезать его и отправить на мясокомбинат, но уж больно хорошие получались у Антона телята, что самочки, что бычки. И председатель после очередной выходки племенного быка несколько дней не появлялся на ферме, чтобы на душе исчез очередной осадок, и можно было спокойно смотреть на быка. Но вот в прошлом году, когда все стадо погнали на ферму, Антон зачем — то направился в село. По всей центральной улице села он крушил палисадники. Казалось, он издевался над людьми. Антон подходил по очереди к домам колхозников, лбом упирался в перекладину штакетника и легко ее переламывал. Потом шел к очередному дому. У председателя колхоза был металлический забор, и бык не знал, что ему делать. Своим твердым, как сталь лбом, он старался свалить забор, но это ему не удавалось. Тогда он разогнался и ударил лбом в калитку. Калитка слетела с петель и отскочила далеко во двор. Антон примерился к металлическим воротам, но они были сварены из толстого железа, и их трудно было свалить даже трактором. Но все — равно Антон пару раз прошелся своими мощными рогами по железу, а потом пошел дальше вдоль улицы. В это время шла на работу Лида. Она бросилась к быку, ловко увернулась от его рогов и схватила большим пальцем правой руки металлическое кольцо, вставленное в ноздри Антону, и потянула его на ферму. Антон хотел упереться передними ногами в землю, но боль заставила  подчиниться доярке, и он безропотно пошел за ней следом. По дороге она ему что — то говорила. Бык фыркал, качал из стороны в сторону своей огромной головой, как — будто не соглашался с Лидой. Так они и дошли до фермы, долго упрямо разговаривая.
На этот раз Лида разглядела лежащего в тамбуре. Все — же он далеко напоминал человека. Но это было огромное лохматое существо. И тут Лиде пришла в голову шальная мысль: » Да это же снежный человек!» Сколько раз она смотрела по телевизору передачи на тему о снежном человеке, смеялась над рассказами очевидцев, пересказывала услышанное мужу, ничему не верила.
Лежащее в тамбуре существо пошевелилось и застонало.
— И вправду человек. — Подумала еще раз Лида. — Надо ему помочь, беда какая — то приключилась.
Лида подошла еще ближе. Нет, это был не человек. На всем теле существа росла длинная шерсть. Это было существо мужского пола. Как мужчина, только огромный, голый и волосатый. Он застонал еще громче. Лида наклонилась над ним. Он открыл глаза, поднял руку, но не смог долго держать ее на весу и тут же опустил
руку. Тут Лида заметила, что рука у него в крови, она бугорками засохла на шерсти, но местами струйкой пробивалась сквозь шерсть и падала на землю. Лида присела, погладила его по щеке.
-Как тебя зовут? — Спросила она. Он закрыл глаза, опять застонал.
-Надо что-то делать — Думала Лида. — Вдруг умрет. — Лида встала с корточек, пошла в комнату отдыха для животноводов. Она знала, что там где — то в уголке храниться целая бочка солидола. Им смазывали ушибленные места животным. Она нашла солидол, схватила прямо горстью и побежала обратно в тамбур. Она опять присела на корточки возле этого существа.
— Я тебя буду звать Антоном. Ладно? — Спросила она у него разрешения. — У меня один такой знакомый был. Я его тоже лечила. Только от другой болезни. Так он быстро поправился и больше никогда не жаловался. — Она засмеялась. Он опять открыл, смотрел, как женщина смазывает его руку солидолом. Лида вспомнила, что положила в свою сумочку несколько кусочков сала и хлеба, пряники. Она нашла сумку, достала пряник и дала пряник Антону. Он смотрел на пряник, но никаких действий не производил. Тогда она насильно просунула пряник в его рот. Он открыл рот, и она увидела, какие у него большие и желтые зубы. Но это были сильные крепкие зубы. Лида сделал вывод, что Антон еще молодой мужчина, но вид больших зубов все же напугал ее, но она тут же успокоилась. Антон проглотил пряник и покачал головой. Лида поняла, что он голоден и отдала ему весь свой запас.
-А мне ведь работать надо, Антон. — Она опять встала во весь рост.- Я этот тамбур закрою от лишних глаз, а ты лежи и не шевелись. Люди у нас тоже злые бывают, не дай Бог, тебя увидят, тогда и до беды недалеко. Ну, ничего, я тебя на ноги быстро подниму. Лежи, не ворочайся.- Еще раз предупредила она.
Лида ушла на свое рабочее место, крепко заперев ворота тамбура. Она впервые так спешила на работе, быстро подоила коров, также быстро подмела проход в коровнике, даже не разговаривала с соседними доярками. Она спешила домой. Надо было что-то приготовить для чудища. Он, вон какой здоровый и ест, наверное, как ее Александр. Только в два раза больше.
Она прибежала домой. Александр уже убрал снег, вывез его со двора, образовав на противоположной стороне улицы огромные кучи. Весной снег начнет таять и ручьи побегут к речке. Во время ранней и бурной весны ручьи будут стремиться вернуться назад во двор, но Александр проделает им дорожку, и они по ней побегут опять к речке. А сейчас снег, звонкий и чистый лежал в двухметровой куче.
-Что так рано? — Поинтересовался Александр у Лиды. Она отмахнулась, не до тебя, мол. А сама прошла на кухню, отварила картошку в мундирах, отрезала большой кусок сала. Она так торопилась, что не раздевалась, делала все быстро, но взвешенно. Зашел Александр, опять поинтересовался, куда она, не успев придти, снова собирается. Да сумку большую с собой собралась.
-Мне надо, Саша. — Сказала она, не объяснив причину всего происходящего. Он больше не приставал, вновь занялся своими делами.
Лида вышла на улицу, пошла по знакомой дороге к ферме. На улице было пусто. Такой час в деревне есть — все утренние дела сделаны, и надо завтракать. И все ждут хозяйку, которая накроет стол и накормит всех.
-А вот про Александра забыла. — С досадой подумала Лида. — Ну, ладно, он и сам может покушать.
Лида пришла на ферму, зашла в тот самый тамбур. Антон лежал на боку, глаза его были закрыты. Но он услышал, как вошла Лида, открыл глаза и внимательно посмотрел на женщину. Глаза его были небольшие и светло — карие. Ресниц почти не было, а вместо бровей сплошной волосяной покров, который пролегал от глаз до затылка.
— Ну, что, Антон? Проголодался? — Лида присела возле снежного человека, а теперь Лида точно была уверена, что это снежный человек. Она достала из сумки все, что принесла с собой. Снежный человек, вздыхая и охая, сел на свою широкую задницу.
-Ой, да ты начал выздоравливать, Антон! — Обрадовалась Лида. — Теперь еще немного покушаешь, и еще лучше станет. Давай, налетай.
Лида сама не понимала, как разговаривает с этим огромным и страшным существом. Он протянул руку к продуктам и стал все подряд запихивать в свой рот. Он громко чавкал и, не мигая, смотрел на Лиду. Моментально уничтожив все продукты, он что — то пробурчал себе под нос.

— Спасибо говоришь? Да ладно, не за что. — Лида уловила его голодный взгляд. — Но у меня больше ничего нет. — Извиняющимся голосом добавила женщина. — Ты ведь такой здоровый и тебе, наверное, очень много надо. Я хочу тебя кормить как человека. Хочешь, я тебе дробленки отварю. Это дробленое зерно, почти что как мука. Вкусно бывает. Тебе видать холодно, я схожу соломы принесу.
Она дважды сбегала до сеновала, принесла две охапки соломы, постелила ее в тамбуре. Антон с трудом перебрался на новую лежанку. Остатком соломы Лида накрыла его. Видать снежному человеку стало теплее, он закивал головой сверху вниз, что-то бурчал себе под нос. Казалось, он что-то говорил, но, конечно, понять его было невозможно.
— Побегу домой, надо домашние дела переделать, да дробленки тебе отварю. — Лида приперла бревнышком дверь в тамбур и побежала домой. На улице было тепло и светло, ярко светило зимнее солнце, оно упрямо пробивалось сквозь бледные облака и радовало землю хорошим днем.
Александр был дома. Он сидел на кухне перед разложенной едой, но не кушал.
— Ты что, Саша, не ешь? – Она взъерошила своей тяжелой рукой его волосы. – Надо кушать, даже если меня дома нет.
— А ты что такая веселая? – В свою очередь спросил Александр.
— День хороший. – Ответила Лида. – Небольшой мороз, но на улице тепло, солнце светит. Муж дома, трезвый сегодня. Хочешь, налью, у меня есть. – Подразнила она Александра.
— Не надо, не дразни. – Серьезно сказал муж. – Это плохо кончается, да у меня желания никакого нет.
Они хорошо вместе поели. Затем Лида отварила в ведре дробленку и вновь собралась на ферму.
— Ты что зачастила на ферму. – Спросил Александр. – Кстати, ты не забыла, что сегодня воскресенье, можно было и дома днем побыть.
— Корова у меня заболела. – Соврала Лида. – Надо за ней хорошо присмотреть. Но я быстро приду.
— Ладно, иди. – Согласился Александр. – Мне – то, что дома поделать?
— Да ты сам – то отдохни. Тоже ведь, считай, без выходных. – Пожалела Лида мужа. Я скоро приду. – Еще раз пообещала она.
Лида уже третий раз шла на ферму в этот день. Он ей казался хорошим, полезным. Хотя она отдавала себе отчет в том, что соприкоснулась с чем – то таинственным, о чем никому не хотела рассказывать. Некоторые могли просто посмеяться, а другие придут и обидят ее Антона. Дураков – то на свете очень много, а тем более в их деревне, где все пьют безбожно.
Опять пришла в тот самый коровник, зашла в тамбур. Антон спал, плотно укрывшись соломой. Но он тут же присел, как только Лида зашла в помещение. Он протянул к ней волосатую, с огромными пальцами и ногтями руку. Лида поставила перед ним ведро с дробленкой. Он принюхался к вареву, потом засунул в ведро огромную руку и зачерпнул в нее кашу из зерна. Он ел жадно, чавкая, и при этом продолжал произносить какие – то странные звуки. Съев почти полведра, Антон громко вздохнул и как – то грустно посмотрел на Лиду.
— Ты ложись, Антон, отдохни. – Пожалела его Лида. – Вечером снова приду, принесу чего – нибудь.
Антон протянул к ней руку, погладил по щеке. На щеке у Лиды остались следы дробленки. Она этого не заметила, своей рукой погладила руку Антона.
— Я пошла домой. – Сказала она. – У меня дел по горло. Да Сашка один. Сегодня выходной и он скучает.– Что — то стало грустно, и она не могла уловить причины грусти.
Антон отодвинулся в угол, лег на солому и печально смотрел на Лиду. Лида опять покинула тамбур, пошла домой. Женщине поняла причину этой грусти. Просто грустно и все. Как – будто предчувствовала обязательную потерю. Она пришла домой, Александр возился во дворе, колол и складывал в поленицу недавно привезенные для бани дрова. Он насмешливо посмотрел на жену, махнул ей рукой – заходи, мол, домой, я тоже скоро буду. Они так часто понимали друг друга, не говоря ни слова.
Лида зашла домой, прилегла на кровать и быстро уснула. Ее разбудил Александр. Он присел на край кровати и тихо гладил по руке.
— Тебе на работу пора. – Ответил он на ее вопросительный взгляд. – Времени уже много, скоро вечерняя дойка начнется, а тебе еще перекусить надо. Я картошки нажарил на свином сале, пахнет хорошо, огурчики из погреба достал.
— Ты что сегодня такой добрый, Саша?
— Это ты какая – то странная. Как – будто что – то потеряла. – Александр внимательно посмотрел на жену. – Ничего не хочешь сказать.
— Да все нормально, Саша. – Она поднялась в кровати, прижала голову мужа к груди. – Наверное, я просто устала. Сейчас пойду на работу, и все станет на свои места. Принеси ведро дробленки, я еще корове больной отварю.
Лида присела за стол, быстро покушала. Она оделась, взяла ведро с едой для Антона и опять пошла в сторону фермы.
На ферме весь рабочий люд собрался в том тамбуре, где лежал больной снежный человек. Скотник Сергей рассказывал.
— Слышу, кто – то хрипит в тамбуре. Я открыл дверь, а там медведь… Даже не медведь, какое – то чудище. У него большие рога и копыта. Он как двинул меня и побежал в сторону леса.
Недалеко от фермы действительно располагался небольшой лес. До него было метров триста.
— Я побежал за ним вслед. Да разве за ним угонишься. Он ростом метра три – четыре будет. А вон там, посмотрите, он следы свои оставил.
Действительно, от фермы в сторону леса тянулся след босой человеческой ноги. Только эта нога была раза в два больше, чем нога обычного человека.
— Это был снежный человек. – Не выдержала Лида. – Он больной пришел к нам на ферму.
— Сама ты больная. – Отрезал бригадир. – А ты. — Сказал он скотнику. – Иди, опохмелись. Крыша уже едет. Давайте работать.
— А следы куда денешь, Иваныч? – Хотел оправдаться скотник. — А следы?
— Я тебе сейчас следы тигра сделаю. Или мамонта. Лю-бы-е! Макет только нужен. Вы мне дошутитесь. Идите коров доить. Совсем расслабились на ферме. Пора собрание проводить.
Все разошлись по своим рабочим местам. Лида опять все сделала быстро, подоила коров, убрала закрепленную за ней территорию и почти побежала домой.
— Тебя точно не поймешь. – Встретил ее Александр. – Я думал, что задержишься. Хотел в клуб сходить, в бильярд поиграть.
Лида заплакала, и все рассказала мужу. Он гладил ее по голове и, конечно, не верил ни одному слову. Лида поняла, что муж не верит ей, перестала рассказывать, тут же исчезли слезы.
Они рано легли спать. Но спали тревожно, ворочались с бока на бок.
— Лида. – Услышала голос мужа Лида. – Кто – то под окном ходит.
Лида встала, включила свет, накинула на плечи халат, вышла на крыльцо. При ярком лунном свете перед ней возник снежный человек Антон. Он полуобнял ее за плечо, ткнулся холодным носом ей в щеку. Лиде показалось, что он плачет. Лида притянула его огромную голову к себе, поцеловала. Снежный человек неловко потоптался, резко развернулся и пошел вдоль по улице. Его огромная фигура медленно исчезала под лунным светом.
— Кто там был? – Послышался сзади сонный голос Александра.
— Никого не было. – Ответила Лида. – Собаки лают.
В деревне было тихо. Собаки не лаяли. Только вдали слышался хруст снега. Снежный человек Антон уходил из деревни.